Гоголь
"Ревизор" - сочинение "Иерархия чиновников и ее отражение в
«Ревизоре»"
Иерархию чиновных лиц в России нового времени определила петровская
«Табель о рангах» (1722). Со времен «Жалованной грамоты дворянства» (1785)
государственная служба стала из повинности привилегией, которая выражалась
разнообразно; помимо того, чиновники за службу получали вознаграждение.
Распространялась эта привилегия прежде всего на дворянство и являлась его
сословным преимуществом. Впоследствии государственная служба стала доступна и
сыновьям коммерции советников, купцов 1-й гильдии, священнослужителей. На государственную
службу запрещено было принимать детей податного сословия, т. е. купцов 2-й
гильдии, личных почетных граждан и их сыновей, не служивших обер-офицерских
детей, потомственных почетных граждан.
Вскоре, однако, жизнь заставила делать разнообразные исключения, связанные со
службой в различных ведомствах: с работой в области финансов, на телеграфе, в
контролирующих ведомствах и т. п. Обычно же потомственный дворянин, достигший
14-летнего возраста, мог поступить на службу предпочтительно перед всеми. Действительная
служба считалась с 18 лет и начиналась а низшего классного чина. Как правило, в
гражданскую службу шли лица, почему-либо негодные к военной. Для поступления в
должность требовалось только сдать экзамен в объеме курса уездного училища —
уметь читать и писать, знать основные правила арифметики и кое-какие
незначительные по объему другие сведения. Во время производства во все
последующие классные чины никакого повышения образовательного ценза не
требовалось. Чиновником мог стать только тот, кто получил образование в России:
лица, воспитывавшиеся за границей, принимались на службу только по высочайшему
разрешению. Низкий образовательный уровень чиновничества сказывался на его
культурном уровне. Гоголь отлично показал это в своей комедии: например, в
объяснении Аммосом Федоровичем и почтмейстером появления в их городе ревизора.
Но жизнь требовала повышения культурного уровня чиновников, по инициативе
Сперанского в 1809 году было издано предписание: для получения чина коллежского
асессора сдавать особый экзамен. Начались протесты, и в 1834 году это
предписание было отменено. Однако несмотря на отмену предписания, служба
требовала от чиновника более высокой подготовки, и права но происхождению
начинали конкурировать с правами но образованию. Высшее образование давало
теперь права на получение чина 12, 10, 9, 8-го классов.
Чиновники в «Ревизоре» медленно и постепенно продвигались по лестнице «Табели о
рангах», которая с уточнениями просуществовала до 1917 года. В этом законе о
государственной службе Петр I опирался на законоположения, действовавшие в
Швеции, Пруссии, Дании, Англии, Польском королевстве, в Венецианской
республике. Гражданские, как и военные чины, давались по выслуге лет и по
особым («знатным») заслугам на государственной службе. Основой продвижения по
службе становилась личная выслуга. По идее «Табели о рангах» чины обозначали
самые должности, разделявшиеся на 14 классов. Вскоре, однако, чины становятся
независимы от должности, получают значение почетных титулов.
Петр I лично награждал своих чиновников особыми
званиями и гражданскими чинами. Вначале таких чинов было два: действительный
тайный советник и тайный советник. Вскоре были к ним присоединены еще два:
действительный статский советник и статский советник. Петр чинами награждал
редко и преимущественно лиц, занимавших высокие должности. Действительные
тайные советники при Петре были членами тайного совета, собиравшегося при царе
для обсуждения важных государственных дел.
При преемниках Петра I, в особенности при
Екатерине II и Павле I, в «Табель о рангах» внесены были дополнения.
Раздавалось уже не четыре-пять чинов, как при Петре I, а 12. Чины, пожалованные
за отличие, становились особой наградой, царской милостью.В 1834 году выходит
положение о порядке производства в чины по гражданской службе, а в 1844 году
утверждаются дополнительные правила к уставу о гражданской службе. Производство
в чины по-прежнему зависело от занятия соответствующих должностей,
подразделенных на 14 разрядов, или классов. Награждение чинами разрешалось лишь
одною степенью выше того класса, в котором числилась занимаемая чиновником
должность. И раньше, и при Николае 1 чиновники считали для себя почетным, если
их именовали соответствующим военным чином. Так, например, коллежский асессор
Ковалев в повести «Нос», «чтобы более придать себе благородства и веса… никогда
не называл себя коллежским асессором, но всегда майором», а знакомого ему
надворного советника, он, «особливо, ежели то случалось при посторонних»,
называл подполковником.
Гоголь показал николаевскую бюрократию, живущую
одним помышлением о чинах, о должностях. Режим бюрократического государства
довлеет над каждым из гоголевских героев, на какой бы чиновничьей ступени он ни
находился. И какие бы «добрые движения» ни были доступны сердцу бюрократа, «чин
весьма часто мешал им обнаруживаться». Так было с «значительным лицом»,
явившимся причиной смерти Акакия Акакиевича. «Получивши генеральский чин, он
как-то спутался, сбился с пути и совершенно не знал, как ему быть. Если ему
случалось быть с ровными себе, он был еще человек, как следует, человек очень
порядочный, во многих отношениях даже не глупый человек; но как только
случалось ему быть в обществе, где были люди хоть одним чином пониже его, там
он был просто хоть из рук вон…».
Гоголевский Поприщин, которого нужда и
социальное неравенство постепенно сводят с ума, говорит о своем начальнике
отделения: «Да я плюю на него! Велика важность надворный советник!.. Я разве из
каких-нибудь разночинцев, из портных, или из унтер-офицерских детей? Я
дворянин. Мне еще сорок два года — время такое, в которое, по-настоящему,
только что начинается служба. Погоди приятель! Будем и мы полковником, а может
быть, если бог даст, то чем-нибудь и побольше…».
И сколь ни парадоксальны и фантастичны с точки
зрения живой человеческой личности такие отношения, они живучи: так, например,
в рассказе Чехова 80-х годов «Шило в мешке» воскресла та же ситуация
«Ревизора», только чиновники Чехова меньше трусят и лучше прячут концы в воду. А в рассказах «Смерть чиновника»,
«Чтение», «Мелюзга», «Восклицательный знак» — все те же гоголевские башмачкииы и
поприщины, которые для «значительных лиц» своего времени такие же «нули».
Городишко Сквозник-Дмухановского — микроскопическая клетка всего социального
организма. Секрет художника заключался в умении воплотить в этой ячейке
основные особенности жизни самодержавной России.
|